Виктор Антончик - Художник и музыкант, философ и
культуролог, автор методик в области теории и практики культуры, хореографии и
психоанализа. Основатель и режиссер театра Virginalis. Разработчик авторских
курсов «Ментальная картография», «Культурология», «Анатомия восприятия», «Эволюционная
типология» в Университете эффективного развития в Украине, России и Белоруссии.
Что значит состояние человека и насколько это важно?
Существует много систем и описаний состояний, но в массовую культуру
вошли две основных парадигмы. Древняя культура Индии подарила человечеству богатое
наследие из описания состояний – от самых простых, низких, животных до самых высоких,
человеческих и даже сверхчеловеческих.
Индийская система чакр описывает состояние как вертикальную иерархию
человека. По ней мы понимаем, что состояния бывают высокие и низкие.
Есть чакры, которые ответственны за биологические, звериные состояния,
и только начиная с четвертого, сердечного
центра – анахаты, открываются человеческие состояния.
В 70-е годы ХХ века появился еще один, альтернативный способ,
который вошел в масскульт благодаря Карлосу Кастанеде. Он предложил рассматривать
состояние не как вертикальное, а как горизонтальное явление. Карлос Кастанеда ввел
термин ≪второе внимание≫. Это значит, что существует обычное
состояние, в котором мы находимся, а есть второе внимание, или второе состояние
– некое смещение в сторону, которое очень напоминает погружение в сон или сновидение,
то есть смещение в параллельные реальности.
Это трансформация состояния не от высокого к низкому (и наоборот),
а шаг в сторону, в параллельную реальность, где происходит то, что не может случиться
в этой, известной нам реальности.
Например, сюрреализм в искусстве – это не какие-нибудь ≪высокие≫
состояния сознания и не сама реальность, это измененные, принципиально другие состояния,
которые находятся рядом с обычными.
Если обобщить вышесказанное, то в масскульте состояние –это две
парадигмы. Вертикальная парадигма, где состояния рассматриваются как иерархия ценностей,
и горизонтальная, где состояния представляются как нечто потустороннее.
Индийская парадигма описывает состояние как расширение сознания,
то есть состояние становится шире и, соответственно, выше, потому что оно больше
вмещает. А второй принцип состояния, условно скажем, принцип Кастанеды, показывает
с помощью состояния, насколько вы можете перейти в ту реальность, которая отличается
от общепризнанной. Другими словами, как далеко вы можете сместиться, к примеру,
в состояние животного или в другие миры, мир сновидений.
Например, к нашему интервью в индийской парадигме можно добавить
простое качество: мы можем общаться, дурачиться, вести светскую беседу, углубляться
и расширяться, но мы остаемся в этом мире. Ничего не меняется, и тем не менее происходит
расширение. Это расширение не подразумевает, что мы уходим с того места, где сидим,
–мы просто становимся ≪шире≫. А в парадигме Кастанеды мы можем,
как шаманы, впадать в измененное состояние и выходить за пределы этой реальности.
В какой парадигме находится человек – на пересечении
вертикали и горизонтали?
Нам предоставляется определенный выбор состояний. Причем каждый
человек, который с ним сталкивается, довольно быстро понимает, что это два противоречивых
явления. Так, измененные состояния осознания, развивая одну сторону, ущемляют другую.
Я называю измененные состояния ≪духовным авантюризмом≫, потому что в самом понятии перехода
в другую реальность, желании дотянуться до чего-то далекого, неизвестного есть авантюра.
Происходит жертва своим качеством бытия как таковым ради желания проникнуть как
можно дальше в другую реальность.
Например, вы живете в Киеве, у вас есть определенное качество
жизни, ваша степень счастья.
Вдруг вы решаете переехать, например, в Америку в надежде на
то, что там вы будете намного счастливее. Но, приехав в Америку, вы обнаруживаете,
что качество бытия вы не можете поменять – вы изменили лишь декорации своей жизни,
но счастливее не стали, потому что счастье – это ваше личное качество. Таким образом,
когда декорации изменятся, качество бытия останется тем же.
С другой стороны, измененные состояния могут настолько сильно
менять декорации, что реальность иного мира, в который мы попадем, будет кардинально
отличаться от нашей. Тем не менее мы попадаем туда теми, кем мы являемся сейчас.
Следовательно, как только мы вовлекаемся в эту духовную авантюру, то сразу теряем
потенциал, который могли бы иметь, если бы не вовлекались.
Индийская парадигма отвечает на это неподвижностью – человек
садится напротив белой стены и сидит так долгое время. Буддизм начался именно с
этого процесса, который называется ≪цзочань бигуань≫. Белая стена играет ключевую роль,
потому что человек учится не менять декорации, а менять себя. Для расширения нужна
статичность, а для авантюризма, измененных состояний –динамичность, чтобы как можно
дальше отскочить в сторону. Поэтому мне кажется, что рассмотренные два состояния
прямо противоположны.
Можно ли работать над состояниями, развивать их?
Можно, но это пока мало изучено. Измененные состояния фактически
находятся в зоне технологической доступности. Речь идет о психоделиках и их сознательном
использовании, о техниках сновидений и холотропного дыхания, популярных сегодня
во всем мире. Даже если вы просто возьмете бубен и начнете в него стучать, через
какое-то время у вас появится измененное состояние. Территория измененного состояния
очень технологична: следуя определенной технологии, вы выходите в измененное состояние.
Именно это Кастанеда назвал ≪второе внимание≫ –смещение внимания изданного мира
в иной.
Что касается индийской парадигмы, она на протяжении моей жизни
выявила свою технологическую несостоятельность. Например, у классической йоги (патанджали,
хатха) оказался предел –она не дала интенсивных результатов. Вторая парадигма не
привязана к технологиям, к каким-то приемам, концентрации на одной точке или деконцентрации.
Человек не может повысить качество бытия по расписанию, нажатием на кнопку –слишком
сложные процессы должны произойти.
Универсального рецепта счастья нет –состояние счастья не достигается
с помощью технологий. Любые технологии работают в психоделическом направлении. Согласитесь,
было бы очень банально, если бы духовность была технологичной. Какая бы это была
духовность, если б ее можно было развить, выпив таблетку, сделав упражнение, концентрируясь
или деконцентрируясь? Я думаю, что любая технология, какую бы я ни описал сейчас
(театральная, хореографическая, любая другая), всегда будет касаться измененных
состояний, но никогда не будет повышать качество бытия.
Возможно ли из низких состояний перейти к высоким?
Возможно, но индивидуально. Одни не могут это сделать, а кто-то
может. Но как это произойдет – через влюбленность, смерть близкого человека или
как-то иначе, – я не знаю. Высокое состояние сознания – это непредсказуемое событие,
кото- рое всегда происходит неожиданно, его невозможно предвидеть. И в этом вся
его ценность.
Пытаться культивировать любые высокие состояния – нерезультативно.
Высокое состояние не может быть ≪выше≫ человека.
Значит, состоянием управлять нельзя?
Зависит от самого состояния. В Индии некоторые измененные состояния
называют ≪факирскими≫.
Например, танцовщица должна безупречно танцевать на одной ноге. Для этого ей нужно
войти в определенное состояние, технология которого известна и может быть описана.
То есть она знает, что надо сделать и над чем работать, чтобы
в танце появилось некоторое левитационное состояние, некая потеря веса тела. Такие
измененные состояния для многих хореографических школ являются обязательными. Это
выглядит несколько неправдоподобно, но балерины действительно облегчают вес тела,
чтобы танцевать, – они не только занимаются у станка, не только тренируют ноги,
но и учатся определенным состояниям.
Кстати, есть еще одна система состояний, которую нам подарили
импрессионисты в конце XIX века. Собственно, что такое импрессионизм? Это разнообразные
переживания, богатая палитра грусти или радости. Их трудно понять в иерархическом
контексте высоких или низких состояний – они просто разные. Европейская традиция
импрессионизма, которая перешла в ХХ век как абстракционизм, является господствующей,
можно сказать, эстетической моделью современности.
Весь дизайн – по сути, абстракционизм. Когда вы думаете о том,
в какой цвет покрасить стену в доме, вы на самом деле выбираете состояние, в котором
будете жить. Дизайн – это сознательная манипуляция состояниями, причем не измененными
и не высокими. Нельзя же сказать, что грусть ниже или выше, чем радость, и наоборот.
Мы не можем сказать, что состояние сиреневого цвета хуже, чем
состояние желтого. Это и есть территория дизайна: вы красите стену в определенный
цвет и создаете состояние, в котором будете жить. Фэн-шуй основан на том же: переставьте
шкаф – и тогда изменится состояние.
А тайм-менеджмент, планирование – это тоже дизайн?
Да, это технологии, которым можно научиться. Сегодня уже многие
понимают суть данных явлений. Именно состояние становится главным параметром нашей
жизни.
Мы можем управлять своими состояниями в дизайнерской парадигме?
Да, разумеется. Причем интересно, что еще в XVIII веке, в эпоху рококо, уже было это понимание. Посмотрите на Зимний Дворец в Санкт-Петербурге – в нем стены сотен залов покрашены в свой цвет. Каждый из них – в определенном эстетическом модуле. Таким образом, мы получаем сотни различных свойств, где каждая комната не просто декорирована, но и дает определенное состояние. Есть и гастрономический дизайн. Можно пить черный, зеленый, красный или белый чай, использовать различные специи для приготовления блюд. Дизайн как идею можно распростра- нить на любую область жизни. Какое состояние сегодня вы хотите надеть вместе с одеждой, какое состояние хотите попробовать с новым блюдом… Это и есть дизайн состояний, определяющий декорации жизни и влияющий на качество вашего бытия.